Из Кубани, да в Среднюю Азию.
Восток дело тонкое.
Вы не задавали себе вопрос: «Каким мне кажется православие в другой стране? Причем не исторически христианской, а светской или даже исламской?»
Если честно, то до недавних событий (а именно моего перевода на церковное послушание в Душанбинскую епархию) и я особо не задавался этим вопросом.
Что среднестатистический житель Российской Федерации знает о Средней Азии? Практически ничего! Ну это если не считать рожденных в СССР, помнящих подъем целины, выезды на хлопок и великие социалистические стройки. Но что происходит в этом регионе сегодня? Сколько наших с вами соотечественников там живет? А главный вопрос: «Как?»
Прошло полтора месяца моей жизни в Таджикистане. В космическом масштабе это очень мало, в человеческом же может быть целой эпохой.
По одежке встречают.
Начну пожалуй с пограничников. Именно они одобряют ваш выезд из страны, им принадлежит честь встречать вас с заграничными гостинцами и оформлять возвращение к родным пенатам.
Во время моего первого визита в Таджикистан в середине сентября этого года на вопрос: «С какой целью лечу в Душанбе?» я ответил: «По направлению епархии». Дополнительных вопросов не последовало.
После моей поездки в Москву для участия в VI Пленуме христианского межконфессионального консультативного комитета я также пересекал государственную границу Российской Федерации. На этот раз пограничники сочувственно заметили: «А-а-а-а, так вас тоже распределяют? Удачи!»
Таджикские пограничники встречают вас более благожелательно, что не удивительно, учитывая огромное количество трудовых мигрантов из Средней Азии, трудящихся на российских стройках, в сфере обслуживания, транспорте и всех прочих отраслях.
По уму провожают.
Таджикистан — удивительная страна. Очень странно, но эти слова из моей груди вырвутся не один раз. Помните фразу товарища Сухова: «Восток дело тонкое?» Даже спустя полтора месяца я не могу к этому привыкнуть.
Менталитет восточных людей сильно отличается от нашего. Вот вам несколько зарисовок для примера.
Мы встречали в кафедральном соборе икону Пресвятой Богородицы Курскую-Коренную «Знамение». Подробнее об этом можно прочитать на сайте Душанбинской епархии. К отъезду Высокопреосвященейшего Викентия, митрополита Среднеазиатского мы подготовили бизнес-зал для отдельной сдачи багажа и прохождения таможенного контроля.
Провожающих набралось человек десять, поэтому все мы (и архиереи тоже) поехали на соборном автобусе. На въезде в аэропорт нас остановил сотрудник мититсии и между ним (М) и нашим водителем (В) произошел такой диалог:
(М) Туда ехать нельзя. Закрыто.
(В) Нам можно. Мы Русская Православная Церковь и мы заплатили.
(М) А почему у вас номера не дипломатические?
(В) Потому что не дипломатические!
(М) Хорошо. Проезжайте.
Я ничего не понял, но похоже, что они прекрасно поняли друг друга, потому что нас пропустили.
Случай второй. Нам нужно было поехать в налоговую. Из машин была свободна только Дэу Матиз. Водитель стал отговаривать меня от поездки: «Нельзя на такой машине ехать! Не положено. У нас ни один мулла на такой машине не ездит, а мы приедем, так с нами никто разговаривать не будет».
«Слава Богу, что меня никто не видел на велосипеде», — подумалось мне в тот момент. В России-матушке мне по послушанию приходилось много передвигаться по городу и велосипед оставался моим основным средством передвижения почти круглый год.
Случай третий. Ничтоже сумняся одним ранним утром я собрался вынести мусор, но был тут же остановлен: «Нельзя». «Почему?» — захотелось узнать мне. «А что люди скажут? Мулла сам мусор выносит, а его работники спокойно на это смотрят?»
В условиях такого восточного менталитета приходится существовать и православным христианам. Но большинству из них это сделать гораздо проще чем мне потому, что они здесь родились, выросли и учились.
А теперь о главном. Как живется в Таджикистане русским?
Ответ на этот вопрос будет варьироваться в зависимости от места проживания. В столице — почти также как и всем остальным, за малым исключением. Исключение составляют дети, пенсионеры, лица без гражданства или определенного места жительства. В отдаленных районах нет работы, соцобеспечения, да о чем говорить нет даже централизованного водоснабжения. Воду берут или из колодцев, если совсем повезло, или же из арыков, где вода не соответствует никаким санитарным нормам.
Дети не учатся в школе, потому что по закону необходима школьная форма, без нее просто не пустят на уроки. Сам был в шоковом состоянии, когда встретил впервые подростков без единого класса образования.
Работы нет, даже низкооплачиваемой. На что люди живут непонятно.
Церковь — место где сосредотачивается вся культурная жизнь христиан. Но об этом требуется отдельный разговор.